Воинская Светлана - Стервятница
ВОИНСКАЯ СВЕТЛАНА
"СТЕРВЯТНИЦА"
Опустошенное гнездо
Глава 1
Моника взглядом знатока оценила нового клиента.
- Альберто Монти...
Так вот, как его звали! Перед ней итальянец. И сопровождающие явно макаронники. Какие пижоны! Моника отметила совсем новенький костюмчик клиента: черный сюртук с белым жилетом, шелковая сорочка.
Упаковали, как на бал! Патрик будет в восторге.
- ...был достойным человеком. Прекрасным христианином...
В глазах невозмутимой свиты появился отблеск насмешки и тут же исчез.
- Любящим семьянином...
Мелодия органа сорвалась, сверху раздалось угрюмое покашливание, словно напоминающее ей о чем-то. Но Моника, как ни в чем не бывало, продолжала:
- Другом, способным в трудный момент прийти на помощь. И в минуту печали вспомним его добрые дела!
Один из сопровождающих спрятал лицо в платок. Моника привыкла к рыданиям, но сейчас могла поклясться... Человек пытался скрыть смех.
- Его образ навсегда останется в нашем сердце, - закончила она. - А теперь попрощайтесь.
Ненавязчиво предложив приобрести свечи, по шиллингу штука, и зажечь их в честь усопшего Альберто, девушка ссыпала собранные монеты в карман, стараясь избежать неприличного звона.
Благодаря специальному механизму, клиент опустился вниз, и гости скрылись за волнистыми стеклами дверей. Энергично зашагали по обсаженному молодыми елями тротуару. Слишком бойко для теней. Несколько раз обернулись.
Что их влекло назад? Неужели знак вечности над входом: круг с пересекающей его линией, вклад философского ума Фреда в отделку маленького здания?
Моника нетерпеливо закрыла вход. Чиркнула спичка, и с упоением закуренная сигарета слабо замерцала в полумраке. Мундштук, символ утонченности, был той самой деталью, которая возводила никчемную привычку к ступеням изысканности.
Запретное так манит, обрастая ореолом таинственности, доступности лишь посвященным, и потому всегда доставляет наслаждение. Отдавшись всем естеством приятному мгновению и пустив в воздушное плаванье неровное колечко дыма, Моника вернулась к делам и сбежала по ступенькам в подвал.
Работа кипела. Первого клиента уже обслужили. Патрик осматривал груду одежды: сколько можно выручить за старомодный пиджак и рубашку?
В тощих руках - карандаш, блокнот. Само воплощение деловитости. Сосредоточенность по-детски пухлого лица казалась смешной, но никто не пытался задеть самолюбия Патрика. Все знали: его грандиозным планам суждено осуществиться.
Самоуверенный взгляд заставлял забыть про болезненный вид и безликость фигуры. Самый младший из них, самый богатый, самый амбициозный.
- Ты узнаешь этот ящик? - спросил он.
- Знакомая резьба.
- Еще бы! Он здесь в третий раз. Но последние владельцы, надо сказать, ослы! Ты видишь эти грубые царапины на лаке крышки?
Кто же так с вещью обращается!
Моника понимающе кивнула: гробовщик даст на десять шиллингов меньше, и ободрила:
- Ты бы видел второго! Одет с иголочки, словно на свадьбу!
Зеленые глаза Патрика загорелись:
- Стоящий товар?
- Давно такого не было.
Сын банкира, Патрик вечно жил в долг. Скупость отца не позволяла рассчитывать на его снисхождение. Приходилось искать выход из положения, и Патрик легко нашел его здесь, вложив незначительный капитал и получая приличный доход.
Они направились к опустившемуся вниз постаменту, на котором возлежал "клиент дня". Привычно не замечая абсурдности обстановки: светлые обои с амурчиками, стол, накрытый траурной попоной с крошками от бутербр
