Волкова Ирина - Я Хмелевская И Труп
ИРИНА ВОЛКОВА
Я, ХМЕЛЕВСКАЯ И ТРУП
Аннотация
Жарким летом в Москве чего только не случается! Возвращаясь домой из загородного клуба на чужом «Мерседесе», писательница Ирина обнаруживает в багажнике машины… голый труп индейца, убитого холодным оружием с тонким лезвием.
А через день она узнает, что индеец ожил, зато тем же оружием убит изобретатель новейшего автомата. Жизнь сама дает в руки Ирине потрясающий материал для очередного детектива! Но начинающей писательнице не сравниться фантазией с Господином Случаем…
* * *
Тридцатиградусная жара уже почти месяц терзала не привыкших к таким температурам жителей Москвы. И, похоже, только я, с детства испытывающая непреодолимую ненависть к холоду и снегу, чувствовала себя в своей стихии.
Однако в тот знойный полдень столбик термометра зашкалил за тридцать пять, и я поняла, что пора немного охладиться. Включила в машине кондиционер и, чтобы счастье было полным, засунула руку в «бардачок», нащупала там первую попавшуюся кассету и, засунув в магнитофон, нажала кнопку пуска.
Страстные звуки фламенко, грянувшие из стереоколонок почти на предельной мощности звучания, заставили меня подпрыгнуть от неожиданности, и машина чуть не потеряла управление. Тихо чертыхнувшись сквозь зубы, я убавила звук до еле слышимого.
В такой расслабляюще прекрасный и знойный день душа както не принимала избыточного накала чувств. Хотелось чегото мирного и пасторального.
С умилением глядя на мелькающие за окном стройные русские березки с порхающими среди них бабочками и купающимися в цветочной пыльце шмелями, я машинально вслушивалась в сильно искаженные андалузскоцыганским акцентом слова песни.
— Айяйяй, дай мне яду, дай мне яду, ведь я хочу умереть, потому что я не могу жить с тобой, — раз за разом все более надрывным и тоскующим голосом выводил темпераментный испанец под бурные переливы гитарных аккордов.
Я рассмеялась. Помоему, миф о загадочности русской души выдумали и распространили сами русские, чтобы хоть в этом догнать и перегнать Запад.
Никакие логические построения не могли бы объяснить, какого черта молодой и здоровый испанский мужик собирается свести счеты с жизнью изза того, что он не может жить с этой женщиной. Вот если бы он не мог жить без нее, это было бы еще более или менее логично, романтично даже.
А если тебе плохо с женщиной — так просто брось ее, или разведись с ней, или, на худой конец, отлупи разокдругой, чтобы она не доставала тебя. Но травиться и притом еще просить, чтобы она моталась по аптекам или магазинам в поисках яда для тебя, — это уж ни в какие ворота не лезет.
Впрочем, наверное, потому и говорят, что понастоящему понимать и исполнять фламенко могут только испанцы.
Однако, если отрешиться от смысла текста, голос певца был великолепен, музыка под стать ему, и на смену ленивому благодушию постепенно приходило возбуждение, которое в моем случае обычно чревато не слишком разумной тягой к приключениям и жаждой острых ощущений. Впрочем, возможно, в этом был виноват кондиционер. Обычно при тридцатипятиградусной жаре я не склонна к избыточным выбросам энергии.
Под совокупным действием фламенко и кондиционера я представила, как несусь за рулем «Мерседеса» на полной скорости по шоссе, ведущему из Ниццы в Геную, ловко вписываясь в головокружительные повороты горного серпантина. Справа от меня отвесно уходят вниз обрывистые склоны с прячущимися в их складках роскошными белыми особняками княжества Монако, а еще ниже на лазурной зыби Средиземного моря застыло множество хищно вытя